Вандализм

Мама говорит, что ей нравится сам процесс: "Прикольное ощущение. Как будто что-то портишь, да?", — улыбается она.

Я обдаю пустую морозильную камеру тёплым воздухом из фена, слышу, как вниз падают капли холодной воды и куски льда, и думаю о том, что привлекает людей в акте вандализма.

Такое (я имею в виду вандализм, а не размораживание холодильника) в какой-то мере привлекало меня всегда: на этот день рождения мне подарили любовно свинченный группой людей дорожный знак. Я была абсолютно покорена, восхищаюсь этим до сих пор и думаю, что бы ещё попросить спиздить. Вообще, наверное, вся романтика граничит с уголовкой: типа, романтично ведь сорвать цветы с клумбы или написать что-нибудь под окнами? Так вот, романтика — это прикольно, когда у тебя нет денег. Скорее всего, я слышала эту фразу в каком-то не сильно смешном стенд-апе.
Однажды, в шестом или седьмом классе, я написала перманентным маркером какую-то хрень про своего одноклассника прямо в подъезде его дома. Через минуту после осознания случившегося я пыталась стереть надпись своим лиловым пушистым рюкзачком, потому что в то время на моём районе носить с собой влажные салфетки было моветоном.
На следующий день Саня метался по классу и пытался вытрясти из каждого признание: "Кто, сука, написал это в моём падике?!", — кричал он ломающимся голосом. Я зачем-то созналась: наверное, хотела быть замеченной, или мне было интересно первый раз получить по щщам. Я помню, что это было в кабинете математики, где в шкафу за стеклянными дверцами стояли всякие конусы и кубы, криво раскрашенные учениками. Саня намотал за мной пару кругов по классу, прежде чем в класс зашёл уважаемый всеми новенький, Рома. Он был старше меня ровно на год: день рождения у нас был в один день, и тогда этого было достаточно, чтобы я входила в список его братанов. Я добежала ещё один круг, и просто вцепилась Роме в рубашку со спины. Думаю, он даже не успел сообразить, что произошло, но всё равно заорал: "Саня, не трогай её!", раскинув руки. Мне стало как-то спокойнее, когда с лица Сани сошла краснота от прилившей крови. Рома спросил, что случилось, и я рассказала ему, что Саша — мудак. По какой именно причине, я уже не помню, но я точно не просто так написала, что "Саня любит Настю" у него в падике. Наверное, он выбросил мои вещи из окна или долго доёбывался до меня — не помню. Так вот, Рома сначала долго ржал, потому что, во-первых, все знали, что Сане нравится Настя, а во-вторых, никто от меня такого не ожидал.
Я периодически делала что-нибудь странное, но мне удавалось сохранять образ отличницы-хорошистки, к которой можно подсаживать всяких дебилов для исправления их поведения. В итоге этим дебилам я либо нравилась, либо они меня побаивались, поэтому в обоих случаях они меня обижали. Саня скорее меня боялся, потому что ну вы поняли, нравиться я ему не могла. Рома выслушал мои аргументы, Санино "да ну она ну сука ну охереть ну Ром ну скажи же, ну сам подумай!", попросил Саню пообещать больше меня не доёбывать, а меня — не поддаваться таким порывам, опасным для здоровья. Я сказала "угу", Саня пожал Роме руку, показал мне фак, и больше таких инцидентов не было.

В тот день я поняла три вещи: 

 Первое: плохая идея — писать что-то неприятное про человека, если он может тебя найти,

Второе: плохая идея — сознаваться в преступлении, если тебя никто не подозревает,

И третье: важно быть в хороших отношениях с авторитетными людьми и уметь придумывать аргументы на ходу. 

Кстати, сейчас Настя замужем (не за Саней), Рома через год после этого поступил в Суворовское училище, потому что всегда был правильным парнем, живущим по понятиям, а Саню я не видела уже давно. Какие-то такие мысли посетили меня, пока мы с мамой размораживали холодильник